Отчаянный шантаж - Страница 36

– А там ничего и не происходит, – сообщила Мамаша. – Парень просто таращится в пустоту. Как поживает твоя мама, Джулия?

– Немного приболела. Кашляет и жалуется на боль в горле.

– Ей нужно куриный бульон и горячий чай с медом, – тоном опытной сиделки сказала Мамаша.

– Грейс утром принесла бульон.

– Проследи, чтобы он был съеден. Эй, Джим, привет.

– Добрый день. – Приземистый плотный мужчина в резиновых сапогах ласково потрепал Сета по голове. – На что пялишься, парень?

– Господи, неужели нельзя спокойно постоять минутку?

Сет повернулся к Сибил и скорчил такую гримасу, что она не удержалась от смеха.

– Будешь долго стоять, тебя чайки обкакают, – подмигнул Джим. – Мы с Этаном уже вернулись. Если капитан окажется на верфи раньше тебя, то захочет узнать, где ты застрял.

– Господи! Да иду я, иду. – Ссутулившись, волоча ноги, Сет подошел к Сибил. – Никто не попался на удочку.

– Потому что тебя все знают. – Сибил выключила камеру. – Это меняет модель поведения.

– Вы знали, что так получится?

– Предполагала. Когда спрашиваешь знакомого, да еще ребенка, никакого риска, никакого удара по самолюбию.

Сет хмуро оглянулся на увлеченную разговором троицу.

– Значит, вы мне все равно заплатите?

– Естественно, и, вероятно, ты попадешь в мою новую книгу.

– Здорово. Шоколадный пломбир, и мне пора на верфь.

– Если твои братья рассердятся, я все объясню.

– Не рассердятся. Я ведь задержался ради науки, так?

Сет ухмыльнулся, и Сибил, еле сдержав желание обнять его, положила ладонь на его плечо, но, почувствовав, как мальчик напрягся, быстро опустила руку.

– Именно так. И мы можем позвонить им по моему сотовому.

– Да? Здорово! Можно, я сам?

– Конечно. Почему бы и нет?

Двадцать минут спустя Сибил уже сидела за включенным компьютером.

"Филип говорил о его неизменно высоких оценках в школе, что само по себе достойно восхищения, и хотя я провела с ним менее часа, успела заметить, что у него пытливый ум. Его манеры несколько грубоваты, однако он более общителен, чем его мать или я в том же возрасте. С посторонними людьми он ведет себя непринужденно, без той официальной вежливости, к которой приучали меня. В этом, видимо, сказывается влияние Куинов.

Из наблюдений за детьми и взрослыми, с которыми он сегодня общался, я могу также сделать вывод, что его здесь любят и относятся как к своему. Естественно, пока я не могу решить, в его ли интересах остаться здесь.

Нельзя забывать о правах Глории. К тому же , еще не узнала, хочет ли сам мальчик вернуться к матери.

Я бы хотела, чтобы он привык ко мне, прежде чем узнает о нашей родственной связи. Мне необходимо время…"

Затрезвонил телефон, и Сибил схватила трубку.

– Доктор Гриффин.

– Привет, доктор Гриффин. Почему-то мне кажется, что я оторвал вас от работы.

Сибил узнала голос Филипа и опустила крышку компьютера, словно он мог увидеть ее на расстоянии.

– Потому что ты очень проницателен. Однако я могу уделить тебе несколько минут. Как жизнь в Балтиморе?

– Напряженная. Включи воображение. Картинка: красивая улыбающаяся молодая пара с малышом на руках направляется к седану среднего класса. Подпись: «Шины Майерстоуна. Мы заботимся о вашей семье».

– Ты манипулируешь потребителями. Заставляешь думать, что если они купят другие шины, то той, другой, компании их семья безразлична.

– Согласен, зато сработает. Для автомобильных магнатов мы создали совсем другой образ. Щегольский ярко-красный автомобиль с откинутым верхом мчится по горной дороге. За рулем сексапильная блондинка. «Шины Майерстоуна. Зачем добираться туда, когда вы можете быть там».

– Неглупо.

– Клиенту нравится, а у меня гора с плеч. Как жизнь в Сент-Крисе?

– Размеренная. – Сибил закусила губу. – Пару часов назад я случайно столкнулась с Сетом и уговорила помочь мне в эксперименте. Все прошло хорошо.

– Неужели? И сколько тебе это стоило?

– Порции мороженого. Двойной.

– Ты дешево отделалась, – со смехом сказал Филип. – Парень – ловкач. Предлагаю на завтра ужин с шампанским, чтобы отметить наши успехи.

– Если уж речь зашла о ловкачах…

– Я думал о тебе всю неделю.

– Три дня, – поправила Сибил, рассеянно водя карандашом по чистому листу блокнота.

– И три ночи. Расправившись с Майерстоуном, я могу вырваться завтра пораньше. Почему бы мне не заехать за тобой в семь?

– Филип, я не понимаю, что происходит.

– Я тоже. А тебе обязательно понимать?

– Так было бы проще.

– Хорошо. Поговорим и постараемся разобраться. В семь часов, договорились?

Сибил опустила глаза и увидела, что бессознательно нарисовала его лицо. Плохой признак. Грозный признак. Однако лучший способ справляться с осложнениями – не увиливать от них.

– Ладно. До завтра.

– Сделаешь для меня кое-что?

– Если смогу.

– Думай обо мне ночью. Вряд ли у нее есть выбор.

– До завтра.

Не обращая внимания на писк компьютера, извещавший о сообщении, поступившем по внутриофисной электронной почте, Филип оттолкнулся от полированного письменного стола и подкатился на рабочем кресле к широкому окну. С высоты четырнадцатого этажа открывался прекрасный вид на гавань и суетливые городские улицы, только сейчас Фил ничего этого не видел.

Сибил буквально преследовала его. Она постоянно занимала его мысли, что было для него внове. Не то чтобы она мешала ему. Он ел, пил, работал. Проводил коллективные обсуждения и презентации с тем же блеском, что и до встречи с ней. Просто она все время была с ним. То где-то на задворках сознания, то – стоило ему чуть-чуть расслабиться – вырывалась вперед.